<aside> 💡 Это очередной перевод интересного материала на тему экономики и инвестиций.

В благодарность можете поддержать на boosty, так полезных переводов будет больше или присоединиться к бюро переводов в качестве переводчика.

Лекция поднимает проблемы, которые привели к десятилетию высокой инфляции. Интересно, что 400 PhD в ФРС не вспомнили об этом материале и последние пару лет на голубом глазу рассказывали про transitionary inflation.

</aside>

Автор этой сокращенной версии лекции Hongkonger

“В периоде с 1958 по 1964 США наслаждались необычайным периодом ценовой стабильности. На протяжении шести лет индекс оптовых цен оставался практически неизменным, а индекс потребительских цен рос чуть больше, чем на 1% в год. А после пришла инфляция, которая с тех самых пор терзает американскую экономику”.

“…Анализ [данной инфляции] часто делят на три этапа. Первыми рассматриваются факторы, которые запустили инфляцию в середине 1960-х. В частности, “доработка” монетарной и фискальной политики, вдохновленная идеями

“Новой Экономики” и финансирование войны во Вьетнаме через увеличение государственного долга и снижения ставок. Далее включают факторы, которые привели к последующему усилению инфляционных сил: политические ошибки, девальвация доллара в 1971 и 1973, неурожаи и вызванный ими скачок мировых цен на продовольствие в 1973-74 годах, нефтяной кризис 1973 и резкое замедление роста производительности с конца 1960-х. …Я считаю, что подобные анализы упускают из виду более фундаментальный фактор — устойчивую тенденцию к инфляции, которая родилась из философских и политических течений”.

“Традиция индивидуализма [в США] была разрушена катастрофическими событиями 1930-х и 1940-х годов. Развал экономического порядка во время Великой депрессии был беспрецедентным по своему масштабу и размаху, что привело к тому, что принцип опоры на лишь собственные силы дал трещину. …[Тогда] наконец появилась идея о том, что федеральное правительство несет гораздо большую ответственность в экономической сфере, чем оно предполагало”.

“[В 1960-ых] опыт экономического прогресса укрепил ожидания публики от будущего. Что когда-то было тихим личным ощущением лучшего будущего, особенно для потомков, в послевоенные годы трансформировалось… …в чувство права на ежегодное увеличение реального дохода. Но резкий рост национального благосостояния не создавал ощущения удовлетворенности в обществе. Напротив, 1960-е были годами социальных потрясений в Соединенных Штатах, как и в других индустриальных демократиях”.

“Как только было установлено, что ключевой функцией правительства является решение проблем и облегчение тягот — не только общества в целом, но и проблемных отраслей, регионов, профессий или социальных групп — все большее количество проблем начало пополнять список для решения государством... Конгресс ответил широким рядом мер, включавших в себя государственные расходы, специальные налоговые льготы и нормативные документы, предоставлявшие полномочия на частные траты”.

“Распространение государственных программ привело к постепенному увеличению налогового бремени как для частных лиц, так и для корпораций. Несмотря на это, возможность правительства взимать налоги заметно отставала от его склонности к расходам. С 1950 года федеральный бюджет был сбалансирован лишь в течение пяти лет. Начиная с 1970 г. дефицит наблюдался в каждом году. Более того, размер дефицита постоянно увеличивался. Таким образом, дефицит бюджета стал постоянным явлением в федеральных финансах: он возникал не только когда условия ведения бизнеса были плохими, но и когда бизнес был на подъеме. Однако если правительство имеет дефицит бюджета, оно вливает больше денег в карманы людей, чем изымает из их карманов; поэтому спрос на товары и услуги, как правило, растет. Так зародилась, а затем и продолжала разрастаться, бушующая с середины 1960-х годов инфляция”.

“Погоня за дорогостоящими социальными реформами часто шла рука об руку со стремлением к полной занятости. Фактически, большая часть расширяющегося перечня государственных расходов была вызвана желанием обеспечить полную занятость. Инфляция стала рассматриваться как временное явление; или, при условии, что она остается умеренной, как приемлемый недостаток. В конце концов, "максимальная" или "полная" занятость, а не стабильность уровня цен, стала главной экономической целью страны. То, что инфляция в конечном счете приводит к рецессии и сводит на нет многие преимущества, которых добиваются с помощью социального законодательства, по большей части игнорировалось. Даже консервативные политики и бизнесмены стали вторить положениям кейнсианства. Поэтому федеральным чиновникам, на которых была возложена ответственность за экономику, казалось вполне естественным быстро реагировать на любое ослабление экономической активности. Иногда, как в первые дни 1977 года, даже строить иллюзии по поводу такого ослабления, но действовать очень медленно и осторожно в ответ на свидетельства растущего давления на ресурсы труда и капитала страны. Таким образом, страх перед немедленной безработицей, а не страх перед текущей или возможной инфляцией, стал доминировать в экономической политике. Такое смещение чаши весов государственной политики, как и расширение роли государственного регулирования неизбежно придавало экономике инфляционный уклон”.

“Дополнительные силы со стороны предложения способствовали перекосу в сторону инфляции . По мере того, как правительство либерализировало программы поддержания доходов, стимулы к труду ослабевали. Некоторые люди, как молодые, так и пожилые, сочли для себя приемлемым жить большую часть времени за счет страховки по безработице, талонов на питание и чеков социального обеспечения - возможно, дополняемых периодической работой в расширяющейся серой части экономики”.

“И вот, наконец, я подошел к роли банкиров центрального банка в инфляционном процессе. Мировые философские и политические тенденции, на которых я остановился, неизбежно повлияли на их отношение и действия. В большинстве стран центральный банк - это инструмент исполнительной власти, проводящий кредитную-денежно политику в соответствии с пожеланиями главы правительства или министерства финансов. В некоторых индустриальных демократиях существуют независимые центральные банки, и это, безусловно, относится к Соединенным Штатам. Если рассматривать абстрактно, то Федеральная резервная система имела возможность остановить инфляцию на ее начальной стадии пятнадцать лет назад или в любой другой момент, и она имеет возможность прекратить ее сегодня. В любой момент в течение этого периода она могла ограничить денежную массу и создать достаточное напряжение на финансовых и промышленных рынках, чтобы остановить инфляцию с минимальной задержкой. Она не сделала этого, потому что Федеральная резервная система была поглощена философскими и политическими течениями, которые меняли американскую жизнь и культуру”.

“Каждый раз, когда правительство предпринимало шаги по увеличению потока благ для конкретной группы или населения в целом, подразумевалось, что денежно-кредитная политика будет каким-то образом соответствовать этим действиям. …Если бы Федеральная резервная система попыталась создать кредитную-денежно среду, которая бы не оказывала серьезное давление на цены, которые высвобождались благодаря действиям правительства, в экономике могли бы быстро возникнуть серьезные трудности. Мало того, Федеральная резервная система нарушила бы волю Конгресса…".

“Столкнувшись с этими политическими реалиями, Федеральная резервная система все же была готова иногда решительно нажимать на денежный тормоз — как в 1966, 1969 и 1974 годах, но ее ограничительная политика не сохранялась достаточно долго, чтобы положить конец инфляции.... По мере того, как ФРС продолжала испытывать и прощупывать границы свободы в борьбе с инфляцией, она неоднократно вызывала резкую критику со стороны исполнительной власти и Конгресса…”.

“[Банкиры центрального банка] привыкли, как и студенты финансовых факультетов, считать высокие и растущие рыночные процентные ставки сдерживающим фактором экономического роста.... В целом, независимо от того, насколько высокой может быть номинальная процентная ставка, до тех пор, пока она остается ниже или лишь немного выше уровня инфляции, она, скорее всего, будет оказывать обратное воздействие на экономику; то есть, она будет увеличивать расходы на ведение бизнеса, но практически не будет сдерживать общие расходы. …Другими словами, инфляция часто смягчала рост процентных ставок. Особенно в странах, как США, где процентные платежи могут быть вычтены для целей подоходного налога”.

“Мой вывод о том, что ошибочно ожидать от центральных банков прекращения инфляции, от которой сегодня страдают промышленные демократии, не означает, что центральные банки не способны к стабилизирующим действиям; он просто указывает, что их реальные возможности по сдерживанию инфляции, которая постоянно движима политическими силами, очень ограничены. ...Какими бы ни были достоинства или недостатки центральных банков, факт остается фактом: в одиночку они смогут лишь незначительно справиться с инфляцией нашего времени. Устойчивая инфляция, от которой страдают индустриальные демократии, не будет побеждена или даже существенно обуздана до тех пор, пока новые течения мысли не создадут политическую среду, в которой могут проводиться трудные корректировки, необходимые для прекращения инфляции. Есть некоторые признаки... ...того, что такие изменения в интеллектуальном и политическом климате демократических стран начинаются”.

“Экономисты больше не сосредотачиваются исключительно на безработице и государственном управлении совокупным спросом. Они уделяют больше внимания управлению совокупным предложением - необходимости усиления стимулов к труду и инновациям, способам стимулирования сбережений и инвестиций, важности устранения барьеров для конкуренции, способам снижения давления на промышленность со стороны регулирующих органов и другим способам укрепления доверия бизнеса. Многие экономисты сегодня признают, что большая часть зарегистрированной безработицы является добровольной; что сдерживание инфляции и сокращение вынужденной безработицы являются взаимодополняющими, а не конкурирующими целями; что постоянный дефицит государственного бюджета и чрезмерное создание денег подпитывают инфляционный пожар; что высокая норма сбережений, которая обычно преобладает на ранних стадиях инфляции, в конечном итоге сменяется минимальными сбережениями, и в момент, когда эта стадия достигнута, становится гораздо труднее взять инфляцию под контроль”.

“Нынешняя широко распространенная обеспокоенность инфляцией в Соединенных Штатах является обнадеживающим событием, но никто пока не может быть уверен, насколько далеко она зайдет и насколько долговременной окажется. Изменения, которые до сих пор происходили в фискальной, монетарной и структурной политике, были незначительными корректировками. Американские политики склонны видеть достоинства в постепенном подходе, поскольку он обещает возвращение к общей ценовой стабильности - возможно, с задержкой в пять или более лет, но не требуя значительных жертв со стороны работников или их работодателей. Но та самая осторожность, которая ведет к политике постепенности, вполне может привести к ее преждевременному прекращению или отказу от нее на практике. Экономическая жизнь подвержена разного рода неожиданностям и потрясениям: спады в бизнесе, трудовые забастовки, иностранные конфликты, монополистические потрясения, выборы и правительственные перевороты. То или иное событие, особенно спад деловой активности, может легко перечеркнуть и разрушить план постепенного сдерживания инфляции. Такое уже случалось в прошлом, и это может произойти снова”.

“Я даже не уверен, что многие сотрудники центральных банков мира, привыкшие к постепенности, готовы пойти на риск болезненных экономических корректировок, которые, как я опасаюсь, в конечном итоге неизбежны”.

30-е сентября 1979 г. Полный текст лекции доступен по ссылке: